Глобализация – процесс объективный и одновременно противоречивый. С одной стороны, ее экономические, культурные, интеллектуальные преимущества общеизвестны, многочисленны и неоспоримы. С другой стороны, она несет с собой массу рисков и вызовов устоявшимся способам жизнедеятельности, традиционному мировоззрению и институциональной структуре социума. Не случайно в Указе Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683 подчеркнуто, что процесс формирования новой полицентричной модели мироустройства сопровождается ростом глобальной и региональной нестабильности.

Обостряются противоречия, связанные с неравномерностью мирового развития, углублением разрыва между уровнями благосостояния стран, борьбой за ресурсы, доступам к рынкам сбыта, контролем над транспортными артериями. Конкуренция между государствами все в большей степени охватывает ценности и модели общественного развития, человеческий, научный и технологический потенциал. Право также вовлечено в эти макросоциальные тренды. Нарастает степень интеграции национальных правовых систем в единую систему юридических норм и институтов, положения международно-правовых договоров все чаще приобретают прямое действие в национальных правопорядках, внутригосударственное регулирование интернационализируется.

Особую роль начинают играть правила, разрабатываемые международными организациями (ОЭСР и др.), нормы корпоративного права транснациональных субъектов мировой экономики, наднациональные экономические и финансовые правила деятельности государств и макроэкономических структур, межгосударственных союзов. В связи со сказанным обсуждение векторов современного государственно-правового развития в ключе философии, социологии, психологии представляется насущно необходимым и в перспективе может способствовать совершенствованию юридической доктрины и практики.

Основные вопросы для дискуссии

1. Противоречия между национальным и международным правом: возможно ли преодоление? Если да, то какие институты качественнее всего могли бы выполнять эту функцию? Какие теоретико-методологические основания для такого рода деятельности может предложить современная правовая наука?
2. Имеет ли смысл для оценки качества правовой системы привлекать методы и критерии, построенные на ценностях, чье содержание либо само может быть поставлено под вопрос (т.н. «верховенство права»), либо является следствием крайне упрощенного понимания задач и функций современного государства? В какой степени вообще измеримо качество правовых регуляторов?
3. Содержание понятия «суверенитет государства»: как оно меняется в связи с транснациональными сырьевыми, информационными и человеческими потоками, деятельностью международных организаций?
4. В какой степени возможна и желательна политико-правовая модернизация России, в условиях, когда страна постоянно испытывает влияние чуждых нашему обществу идей и принципов? Какими должны быть оптимальные модели государственно-правового развития, аутентичные социокультурному контексту, в котором реально существует российское общество?
5. Глобализация как причина изменения ключевых параметров правопорядка: конвергенция семей континентального и общего права, широкое распространение «мягких» правовых регуляторов, не обеспеченных прямым принуждением, рост значения международных судебных органов и пр.
6. Новые международно-правовые регуляторы, их источники и специфика применения: международное налоговое право, международное административное право.
7. Влияние глобализации на систему функций государства (появление новых функций, таких как экологическая; модернизация традиционных функций, таких как налогообложение и пр.).
8. Идеология антиглобализма: в чем заключаются ее ценностные основания, какое влияние она оказывает на современный дискурс о государстве и праве?